16 октября Международный день анестезиолога: Открытие обезболивания и история анестезиологии

Историю анестезиологии можно разделить на два основных периода. Первый (эмпирический) период охватывает много веков, начинаясь с V - III тыс. лет до нашей эры, с первых сообщений в папирусе Эберса, мифах и сказаниях о возможностях устранения боли с помощью некоторых веществ, например, опия, мандрагоры и др. Этот период завершился открытием закиси азота, дав начало донаучному, а затем современному (научному) периоду. Цивилизация древнего Египта оставила самое старое письменное свидетельство о попытке применения обезболивания при хирургических вмешательствах. В папирусе Эберса (V в. до н.э.), сообщается об использовании перед операцией средств, уменьшающих чувство боли: мандрагоры, беладонны, опия, алкоголя.

В середине и конце XIX века произошел ряд переломных событий, способствующих бурному развитию анестезиологии - науки об обезболивании. В 1800 году Гемфри Деви (1878-1829) изучил своеобразное действие закиси азота, назвав ее «веселящим газом» (впервые закись азота была получена в 1774 году Джозефом Пристли). В 1818 году английский физик и химик Майкл Фарадей (1791-1867) обнаружил подавляющее чувствительность и дурманящее действие диэтилового эфира. Гораций Уэллс (1815-1844) пытался привлечь внимание к азоту, как к новому обезболивающему средству. Он обратился в 1844 году к известному бостонскому хирургу Джону Коллинзу Уоррену с предложением провести экстракцию зуба в присутствии врачей и студентов. Но одного из пионеров анестезиологии постигла трагическая судьба. Многообещающая демонстрация прошла неудачно: «веселящий газ» пошел в аудиторию, больной кричал от боли, а присутствующие бурно веселились, опьяненные закисью азота. При выполнении операции пациент едва не погиб. Уэллс был осмеян коллегами и вскоре в возрасте 33 лет покончил жизнь самоубийством. Это случилось за несколько дней до того, как медицинское общество в Париже признало за ним честь открытия анестезирующего вещества. В Гарварде после его смерти был воздвигнут памятник с надписью: «Гораций Уэллс, который открыл анестезию».Однако, справедливости ради, следует отметить, что еще в 1842 году самую первую операцию под наркозом (эфирным) выполнил американский хирург Лонг, но он не сообщал о своих работах медицинской общественности.

Современная анестезиология знает не только год и месяц, но и день своего рождения - 16 октября 1846 года. В этот день американский химик Чарльз Томас Джексон (1805-1880) и зубной врач Уильям Томас Грин Мортон (1819-1868), показали, что вдыхание паров эфира выключает сознание и приводит к потере болевой чувствительности, и предложили использовать эфир при экстракции зубов. Демонстрация операции под эфирным наркозом проходила в Бостонской больнице. Двадцатилетнему пациенту Джильберту Эбботу профессор Гарвардского университета – известный американский хирург Уоррен удалил под наркозом опухоль подчелюстной области. Отдавая дань исторической справедливости необходимо остановиться на личности Джона Коллинза Уоррена, решившегося оперировать под эфирным наркозом, и блестяще выполнившим вмешательство на глазах многих критиков, ведь отчасти, именно благодаря ему, в истории медицины появился всемирный день анестезиолога. Джон Коллинз Уоррен (1778-1856) - знаменитый американский хирург. Он был старшим сыном в семье выдающегося бостонского врача Джона Уоррена. Во время гражданской войны 1861-1865 годов его отец служил хирургом в частях революционной армии, и позднее вошел в историю медицины как основатель всемирно известной Гарвардской медицинской школы в Бостоне. С детства Джон Коллинз Уоррен имел слабое телосложение, избегал всяких развлечений, но отличался громадной силой воли. Джон Уоррен-старший, мечтавший о хирургическом будущем своего сына, лично руководил его ранним образованием вплоть до 1786 года, когда Джон Коллинз Уоррен поступил в Бостонскую общественную латинскую школу. В 1793 году Уоррен блестяще окончил это учебное заведение и первый получил медаль Франклина. В этом же году он поступил в только что основанную отцом, как будто специально для сына, Гарвардскую медицинскую школу и окончил ее в 1797 году, получив степень бакалавра. В первый год после окончания медицинской школы Уоррен работал в качестве ученика и помощника у своего отца. В июне 1799 года Уоррен прибыл в Лондон и заключил сделку со старшим хирургом Уильямом Купером, по которой Уоррен уплачивал 50 гиней в год за право быть у него перевязочным фельдшером. Но так как Купер на склоне своей врачебной карьеры редко бывал в больнице, то Уоррен фактически получил почти в полное распоряжение всех его госпитальных больных. А раньше, чем Уоррен покинул Лондон, его шеф, уходя в отставку, передал отделение своему племяннику, знаменитому Эстли Пастону Куперу (1768-1841), с которым Уоррен подружился на всю жизнь. Здесь же в Лондоне Уоррен получил отличную возможность изучать хирургию в клиниках Клайна, акушерства в Хайтоне, но главное почти из первых уст Эверарда Хоума прослушать курс хирургической патологии - совсем новой науки. Под руководством Куперов Уоррен изучал анатомию и хирургию до 1800 года, а затем направился в Эдинбург, который как магнит, притягивал американских студентов-медиков. В Эдинбурге он изучал медицину и химию, получив возможность общения с такими выдающимися личностями, как Джон Белл, Чарльз Белл, Джеймс Хоуп, Александр Монро II, Джон Грегори, и с другими известными врачами. Осенью 1846 года в г.Бостоне разыгрались удивительные события, потрясшие впоследствии медицинскую общественность всего мира. 30 сентября 1846 года, в среду, в шесть часов вечера, в доме бостонского дантиста Уильяма Томаса Грин Мортона настойчиво зазвонил дверной колокольчик. На пороге стоял молодой музыкант, дюжий парень Эбен Фрост. Лицо его было перевязано и выражало ужас и потерянную надежду, столь знакомые зубным хирургам. Он умолял Мортона удалить ему зуб с применением обезболивания с помощью месмеризма. Сама судьба, наверное, привела Эбена Фроста в дом Мортона. Ведь уже более года этот молодой дантист искал надежное средство обезболивания при экстракции зубов и проводил эксперименты с серным эфиром. Вот как вспоминает об этом случае сам Мортон: «К вечеру мужчина, живущий в Бостоне, пришел, испытывая большие боли и желая удалить зуб. Он боялся операции и просил его месмеризировать. Я сказал ему, что имею кое-что получше, и, смочив мой носовой платок эфиром, дал ему для ингаляции. Он сделался бессознательным почти немедленно. Было темно, а доктор Хайден держал лампу, пока я вырвал крепко сидевший малый коренной зуб. Больших изменений пульса и релаксации мускулов не было. Он очнулся через минуту и не знал ничего, что было ему сделано. Он остался на некоторое время, разговаривая по поводу эксперимента. Это было 30 сентября 1846 года». А вот и текст расписки самого Эбена Фроста, заверенной подписью Хайдена: «Настоящим удостоверяю, что я обратился к доктору Мортону в шесть часов нынче вечером (30 сентября 1846 года), страдая невыносимой зубной болью, доктор Мортон вынул свой карманный платок, намочил его своим составом, которым я дышал около полуминуты, а затем впал в сон. Через мгновение я очнулся и увидел мой зуб лежащим на полу. Я не испытал ни малейшей боли и, оставшись двадцать минут в его приемной после того, не почувствовал никакого неприятного эффекта от операции». В тот же вечер, 30 сентября, Мортон уже был в редакции большой бостонской газеты, а наутро, чуть свет, явился к дверям Бюро патентов. В качестве свидетелей в редакцию газеты Мортон привел с собой Хайдена и самого Фроста, и на следующий день, 1 октября, в утреннем выпуске бостонской Daily Journal была напечатана следующая заметка: «Вчера вечером, как о том мы были информированы джентльменом, который присутствовал при операции, у некоего субъекта был удален кариозный зуб без малейшей боли. Он был погружен в сон путем ингаляции особого состава, эффект которого продолжался около трех четвертей минуты - ровно столько, чтобы произвести экстракцию зуба». Таково было первое в мире печатное извещение об удачном хирургическом наркозе. Хотя в нем нет ни фамилии Мортона, ни адреса, весть об авторе и месте происшествия, конечно же, быстро распространилась по Бостону, и это стало привлекать много любопытных и больных. Мортон продолжал проводить эфирные наркозы в своем кабинете, благо отбоя от желающих полечить зубы без боли не было. И вот, в числе приходивших любознательных лиц, на квартиру Мортона для ознакомления с безболезненными зубными экстракциями явился Генри Джэкоб Бигелоу (1818-1871), один из известных хирургов знаменитой Массачузетской общей больницы в Бостоне. Положение создалось довольно щекотливое. Ведь для того, чтобы рассчитывать на апробацию и поддержку Бигелоу, Мортон должен был сообщить ему состав своего наркотического средства, без чего положительно нельзя было рассчитывать на то, чтобы больничные врачи стали применять такой наркоз на своих больных в городской больнице. А Мортон, не будучи сам врачом, и следуя общепринятым для зубных врачей правилам, стремился засекретить и запатентовать свое открытие. Поэтому трудно понять, как мог согласиться на применение такого «секретного средства» на своем больном главный хирург Массачузетской общей больницы Джон Коллинз Уоррен. По-видимому, Бигелоу либо сам понял, что «состав» Мортона представляет собой серный эфир, либо по полученным впечатлениям он смог уверить Уоррена в достаточной безопасности этого средства. Что ни говори, а как в те времена, так и теперь нельзя не подивиться той смелости, с которой Уоррен и Бигелоу позволили неизвестному молодому дантисту применить свое секретное средство для усыпления больного при большой, тяжелой операции. И хотя победителей не судят, тем не менее, в поднявшейся шумихе, неизбежной вокруг всякого важного события, конкуренты и всевозможные присяжные критики и моралисты не раз и в довольно резкой форме осуждали хирургов Массачузетской общей больницы за проявленную излишнюю доверчивость и либерализм. Через десять дней со времени визита Бигелоу к Мортону последний получил письмо дежурного интерна больницы Чарльза Ф. Хейвуда, письмо, которому суждено было стать историческим документом в мировой истории медицины. Вот оно: «14 октября 1846 года. Доктору Мортону. Дорогой сэр! Я пишу по поручению доктора Уоррена, приглашая Вас прибыть в пятницу в десять часов в больницу, чтобы применить на пациенте, который будет оперирован, состав, изобретенный Вами для ослабления чувствительности к боли. С почтением к Вам, Ч. Ф. Хейвуд, хирург общей больницы». Итак, дата была фиксирована: пятница, 16 октября, 10 часов утра. Можно понять волнение Мортона, который, бывший когда-то живым свидетелем горькой неудачи Х. Уэллса с применением закиси азота в этой же больнице, ныне рисковал сам попасть в столь же смешное положение. Чтобы увеличить шансы на успех, Мортон решил попытаться усовершенствовать свой ингалятор, для чего обратился к своему хорошему знакомому, известному бостонскому натуралисту, доктору О.Э. Гулду (1805-1886), который тотчас же любезно начертил ему схему аппарата с клапанами, препятствующими обратному выдыханию эфирных паров. И хотя Гулд не рекомендовал Мортону пробовать новую модель на больном в столь ответственный момент, т. е. при публичной демонстрации наркоза в больнице, Мортон помчался с чертежом к инструментальному мастеру и торопил его выполнить заказ. В то утро, 16 октября, в операционный амфитеатр Массачузетской общей больницы собралось много зрителей. Тут были врачи больницы и студенты-однокашники Мортона. Все с нескрываемым любопытством ждали «спектакля», который не мог, по общему мнению, окончиться ничем, кроме неудачи. Операция под наркозом прошла в полной тишине, пациент спокойно спал. Собравшиеся на демонстрации врачи были ошеломлены, больной проснулся под оглушительные аплодисменты зрителей.

Весть о наркозе мгновенно распространилась по всему земному шару. Уже в марте 1847 года в России были проведены первые операции под общим обезболиванием. Джон Коллинз Уоррен продолжал активную врачебную деятельность до последних дней своей жизни. Лишь только за две недели до смерти, пришедшей 4 мая 1856 года, из-за резкого ухудшения здоровья он перестал принимать пациентов. Как только эфирный наркоз был признан ведущим открытием, началась тяжба за его приоритет, продолжавшаяся в течение 20 лет и приведшая заинтересованных людей к гибели и разорению. Г. Уэллс покончил с собой, профессор химии Чарльз Томас Джексон (1805-1880) оказался в доме для умалишенных, а честолюбивый У. Мортон, истративший все свое состояние на борьбу за приоритет и запатентовавший эфир как обезболивающее средство, в 49 лет стал нищим. Почти одновременно с открытием эфира профессором Эдинбургского университета Джейком Янгом Симпсоном (1811-1870) был открыт хлороформ. Однажды, надышавшись паров хлороформа в лаборатории, он вместе с помощником неожиданно оказался на полу. Дж. Симпсон не растерялся: придя в себя, он радостно сообщил, что нашел средство для обезболивания родов. О своем открытии Симпсон сообщил врачебному обществу Эдинбурга, а первая публикация о применении хлороформного наркоза появилась 18 ноября 1847 года. Как уже было выше указано, официальной датой рождения общего обезболивания считается 16 октября 1846 года. Каково же было удивление ученых-исследователей, когда в двух источниках они обнаружили указание на то, что в газете «Русский инвалид» за 1844 год была опубликована статья Я. Чистовича «Об ампутации бедра при посредстве серного эфира». Но, даже оставляя приоритет открытия эфирного наркоза упорному и честолюбивому У. Мортону, мы отдаем дань уважения русским медикам, прежде всего тем, кто сыграл значительную роль в развитии русской анестезиологии Ф.И. Иноземцеву, А.М. Филамофитскому и Н. И. Пирогову.

Профессор Московского университета Ф.И. Иноземцев, выполнивший первую в России анестезию эфиром 7 февраля 1847 года, т.е. меньше чем через четыре месяца после успешной демонстрации У. Мортона. Ровно через четыре месяца после У. Мортона, 16 и 18 февраля, великий русский хирург Н. И. Пирогов провел в Петербурге в Обуховской больнице и первом Военно-сухопутном госпитале две операции под эфирным наркозом. Он также изучил различные способы введения эфира, такие как эндотрахеальный, внутривенный, ректальный, став автором прямокишечного наркоза. Н.И. Пирогову принадлежат слова: «Эфирный пар есть действительно великое средство, которое в известном отношении может дать совершенно новое направление развития всей хирургии». (1847). И, наконец, уже широко известно, что 3 марта 1844 года Я. Чистович наркотизировал в условиях бригадного лазарета - фактически в полевых условиях - больного, которому успешно произвел ампутацию бедра. В 1895 году стали применять хлорэтиловый наркоз, который в настоящее время не используется. В 1922 году появились этилен и ацетилен. В 1934 году был применен для наркоза циклопропан, а Уотерс предложил включать в дыхательный контур наркозного аппарата поглотитель углекислоты (натронная известь). В 1956 году вошел в анестезиологическую практику фторотан, в 1959 году — метоксифлюран. В настоящее время для ингаляционного наркоза широко применяются галотан, изофлуран, энфлуран. В 1902 году В.К. Кравков впервые применил внутривенный наркоз гедоналом. В 1926 году на смену гедоналу пришел авертин. В 1927 году впервые для внутривенного наркоза использован перноктон - первое наркотическое средство барбитурового ряда. В 1934 году открыт тиопентал-натрия - барбитурат, до сих пор широко использующийся в анестезиологии. В 1960-х годах появились оксибутират натрия и кетамин, также применяющиеся до сих пор. В последние годы появилось большое количество новых препаратов для внутривенного наркоза (бриетал, пропанидид, диприван). Важным достижением в анестезиологии явилось использование для релаксации (расслабления) мышц курареподобных веществ, что связано с именем Г. Грифиттса (1942). Во время операций стало применяться искусственное управляемое дыхание, в чем основная заслуга принадлежит Роберту Рейнольду Макинтошу (1897-1989). Он же стал организатором первой кафедры анестезиологии в Оксфордском университете в 1937 году. Создание аппаратов для искусственной вентиляции легких и внедрение в практику миорелаксантов способствовали широкому распространению эндотрахеального наркоза - основного современного способа обезболивания при обширных травматичных операциях. С 1946 года эндотрахеальный наркоз начал с успехом применяться в России, и уже в 1948 году вышла монография М.С. Григорьева и М.Н. Аничкова «Интратрахеальный наркоз в грудной хирургии». Идея использования препаратов для наркоза заключалась в устранении боли, логичным ее завершением была разработка средств и методов, которые направленно устраняли только чувство боли, при этом сознание больного сохранялось. Поэтому была разработана местная анестезия. Открытие русским ученым В.К. Анрепом в 1879 году местных анестезирующих свойств кокаина и введение в практику менее токсичного новокаина, открытого А. Эйнгорном в 1905 году послужили началом развития местного обезболивания. Огромный вклад в учение о местной анестезии внес русский хирург А.В. Вишневский. После открытия местных анестетиков А. Бир разработал основы спинномозговой и перидуральной анестезии. В России метод спинномозговой анестезии впервые стал широко использовать Я.Б. Зельдович.

Из книги "Краткая летопись мировой и отечественной хирургии" авторы А.А. Полянцев, Р.В. Мяконький